Костян шел по улице домой. Вчера был довольно бурный вечер и сегодня с утра ему было не очень хорошо: немного припухшее лицо, засуха во рту, голова раскалывается.

Вообще его звали не Костян, а Константин Дмитриевич — очень уважаемый в литературных кругах человек. Автор нескольких пьес для городского театра, призёр пяти поэтических конкурсов, а его сборник «Как я прошёл это» даже издали тиражом в тысячу экземпляров.

Костяном его называли друзья за неказистый внешний вид, которым зачастую могут похвастаться различные неблагоприятные субъекты: налысо бритая голова, немного выпяченный лоб, широкая челюсть, небольшие глаза. Одежда тоже была не ахти какая: старые штаны, изрядно потрепанная кожаная куртка, древние кроссовки. «Не хватает только кепки и всё — вылитый гопник. Впору в подворотню идти, телефоны отжимать» — смеялся Константин. Несмотря на всё это, Костян был очень миролюбивым человеком и ни в коем случае не приемлел насилия.

Идя по улице, он не смотрел по сторонам — уж слишком был занят своей болеющей головой и ноющим желудком. А посмотреть по сторонам стоило. Прямо на него, так же, не глядя по сторонам, шла девушка довольно приятной наружности.

Светик была довольно скромной барышней двадцати пяти лет от роду. Относительно милое личико, хорошенькая фигурка, ну и довольно богатый «внутренний мир» (последнеее Света любила говорить про себя, иронизируя). Но, к сожалению, совершенно неприспособлена к социальной жизни. В детском саду не была, училась в частной школе, в университете проучилась на заочном отделении, работает фрилансером. Всех, у кого больше, чем ни одного друга, называет социоблядками. В данный момент также возвращалась домой, погруженная в свои мысли относительно сегодняшнего ужина.

Наверное, так было уготовано небесами, судьбой, Богом, Великим Макаронным Монстром,  кем-то или чем-то еще, но они столкнулись. Да и кто не столкнулся бы с чем-нибудь, не смотри он по сторонам, а только себе под ноги?

Continue reading …

Петька сидел за компьютером с напряженным видом.
На экране мелькал знакомый до рези в глазах ландшафт карты de_dust2. Обветренные здания, деревянные ящики, сгоревшие останки каких-то машин. Да, дизайнеры хорошо постарались и поработали над тем, чтобы карта оставалась узнаваемой еще с версии 1.6, но, в то же время, не выглядела архаичной, пустой и унылой.
Раздражение охватывало Петра. Еще бы, ведь через две недели его команде необходимо участвовать в региональном соревновании, а они совершенно не готовы. Они были предупреждены еще полтора месяца назад, но, в то время, когда остальные команды усиленно готовились,  какая-то апатия охватила их коллектив.То, когда они собирались в клубе, чтобы потренироваться, кто-нибудь приносил пивка, и все, тренировка сорвана. То просто тренировка не клеилась и они сидели, что-то обсуждали, разговаривали, то какой-нибудь сладкоежка (обычно это был Славка Котобукин, которого все знали по прозвищу “Муга”) приносил торт и они сидели и пили чай. Кто-то даже предложил в шутку переименовать их команду в BPS — Buhat’ Posle Shkoli. Тренироваться было некогда, а до соревнования оставалось все меньше времени. “Я им, блядь, покажу, бухать. Нашлись тут шутники.” — думал Петька.
Проснувшись рано утром в эту субботу он твердо решил собрать всю команду на тренировку и тренироваться не меньше чем по три часа в день в течение оставшихся двух недель, а по выходным посвятить этому максимально возможное оличество времени. И вот сейчас они сидели в клубе и играли. Игра не клеилась. То ли ребята были не в настроении, то ли подрастеряли свои навыки за прошедшее время, непонятно.
Вдруг на весь компьютерный клуб раздался громкий звук: “My little pony! My little pony! Aaaaaah!…” Continue reading …

В детстве, когда я был еще совсем маленьким и ходил примерно во 2-3 класс, я думал про более старшую школу и боялся. Я боялся, что «Вот начнутся по математике всякие синусы-косинусы, это же так сложно, я не потяну, у меня ничего не получится…».
Но время шло, незаметно подошел пятый, потом шестой, а за ним и седьмой класс. Все темы мне давались довольно легко, и только из-за своей лени я не был отличником. Да мне оно и не было нужно. И в то время я думал про десятый-одиннадцатый классы «Там будет, наверное, очень сложно. Не потяну. Там же бешеные уравнения с параметрами, по физике вообще завал, по русскому нереальные сочинения… Выгонят и придется идти в техникум какой-нибудь или в другую простую школу (учился я в гимназии), а так не хочется.»
Но потом подошел девятый класс, перед экзаменами немножко волновался, но сдал все без проблем.
В десятом классе примерно такие же мысли были про ЕГЭ (эта феерия маразма только начиналась, шел второй или третий год после запуска этой замечательной системы тестирования). Было страшно, но только за относительно далекое будущее. За ближайшее я не парился, потому как у меня все вроде получалось.

Continue reading …

Олег стоял и думал. Падение — это очень страшно. Очень. Всё это время, на которое растягивается падение… Там же можно и сознание потерять. Да, высота небольшая, но мало ли — все может быть.
Группа у них была стандартная для такого рода мероприятий — семь человек, не считая его. Они все были из одного и того же отдела в одной и той же организации. Олег знал их всех поименно, но это ни на что не влияло в данный момент. Он вообще был раздражен. Раздражен на начальство, которое придумало всю эту канитель. Раздражен на своих коллег, которым нравилось все вокруг происходящее — многие с улыбкой стояли и ждали, когда, наконец, придет их черед. Раздражен на себя, в конце концов, за то, что не нашел в себе силы уйти. Слабак!
Но вот инструктор, или кто он там такой — преподаватель, может — скучающим голосом сказал им приготовиться к падению. Падению… Да уж, для инструктора-преподавателя это все обыденное занятие, которое не приносило уже особого удовольствия, ведь проводил он его, наверное, в миллионный раз уже.
Олег приготовился, он видел, как кто-то перед ним уже совершил Падение, кто-то сомневался, стоит ли, кто-то, как будто с обреченностью на лице, уже решился и покачнулся.
Олег подумал про себя, что будь, что будет. Закрыл глаза и начал падать спиной вперед.
Не нравилось ему это Падение на доверие*.

* Падение на доверие — игра, которая часто используется на различных тренингах. Суть состоит в том, что человек должен упасть спиной вперед на руки незнакомых (или знакомых ему людей).

Что такое ветер?
Перво-наперво, ветер — это движение воздуха из области с высоким атмосферным давлением в область с низвим атмосферным давлением. Но ведь этим все не ограничиавется.
Для кого-то ветер — это романтика, лето, море, развевающиеся волосы, звездное небо вдали от города, вместе лежать на пляже , смеясь, отплевываться песком, который ветром надуло в рот, вокруг ни души. Смотреть друг-другу в глаза, понимать друг друга без слов, объятия, поцелуи. Секс в арендованном домике на старой кровати, на которой трахалось неизвестно сколько молодых пар. Но кого это волнует? Есть только здесь и сейчас, только этот момент, момент жарких чувств, тихих стонов и нежных слов. Остальное все пустое, оно пройдет, как ветер, который тихо шелестит за старым окошком древнего домика в бывшем пионерском лагере, а ныне на базе отдыха.
Для кого-то ветер — это метель, снег летит в глаза, не давая разглядеть, что происходит в двух метрах от тебя. Дикий холод, пронизывающий до костей, настолько сильный, что если заблудишься впотьмах, то наутро найдут лишь окоченевшее тело, а заблудиться при такой пурге — как раз плюнуть. Спасает тебя лишь теплая одежда, да трос в руках, который, как путеводная нить Ариадны, ведет тебя в лагерь — единственное место на многие километры вокруг, где может выжить человек. Зато по возвращению ты сядешь за стол, заваришь себе чаю, добавишь в него чуточку коньяка, того самого, что друг тебе подарил перед отъездом сюда с напутствием вспоминать его, когда будешь пить, и с удовольствием будешь прихлебывать получившийся согревающий напиток, читая книгу про экспедицию на Южный Полюс, которую в дороге застала жуткая метель.
Для кого-то ветер — одинокие вечера дома, когда никуда не пойдешь, потому что во-первых — лень, во-вторых — прохладно, да и моросит немного. На улице стучит калитка, которую забыл запереть, лают собаки. Так не хочется закрывать калитку, ведь наверняка надо одеваться, но приходится. И ты высовываешь голову на улицу, примерно оценивая температуру, понимаешь, что если быстро пробежать, то простынуть точно не успеешь. И ты несешься к этой калитке, а ветер и легкая морось делают свое дело и ты через буквально пару секунд начинаешь замерзать. Подбегаешь к этой злосчастной калитке, закрываешь ее на самодельный шпингалет (большой такой, его твой отец сам варил из двух под руку попавшихся железяк) и мчишься обратно в дом. Забегаешь, а там тебя уже ждет заранее налитый тобой чай в кружке. И ты сидишь и пьешь чай и понимаешь, что так приятно слушать, как ветер шумит, сидя в теплом доме и попивая горячий чай, пусть даже и в одиночестве.
Наконец, для кого-то ветер — демон ужаса или карающая длань Господа. Всепожирающий ураган, несущий страх и трепет в сердца людей. Явление истинной сущности природы человеку, ее величия и мощи. С собой такое проявление ветра несет лишь разрушения. Всепоглощающая жадная сущность подхватывает любую вещь, любой предмет, который способна унести. Благоразумные люди в такие моменты прячутся от стихии в подвалах прочных зданий, погребах, в общем, чем глубже, тем лучше, потому что если природа наступает, человеку порой лучше отступить. После окончания стихийного бедствия среди людей возникает обычно более сплоченная атмосфера. Каждый человек старается помочь соседу, потому что знает, что завтра помощь соседа потребуется ему, да и сосед уже практически родственник после тех общих лишений, что пришлось претерпеть. Такого нельзя пожелать никому.
А для меня — это ощущение свободы и полета. Это успокаивающая прохлада в летний вечер после знойного дня. Это растрепанные волосы, которые не уложить так, как хочешь. Это доносящиеся запахи соленой морской воды и шашлыка из кафешки «У Ашота».
Ветер — это всё.