Эта история произошла со мной прошлым летом, когда я гостил у своих друзей в другом городе. Так как квартира у них была двухкомнатная, то мой друг со своей подругой спали в одной комнате, а я в другой на раскладном кресле.
Однажды ночью я проснулся от непонятного шума на кухне. Я решил было, что это Светка (подруга друга) захотела попить воды и задела какую-то кастрюлю. Я было попытался снова заснуть. Но не смог. Звуки на кухне все продолжались. Блин, ну не может же она вечно там находиться? И вообще, почему она не включила свет? Может, будить не хочет (свет из кухни попадет в коридор, и немного мне в глаза будет светить). Я перевернулся на другой бок и снова попытался уснуть. Вдруг я услышал какой-то тихий, то ли плач, всхлип. Мне стало немного не по себе. и Плач этот такой тихий-тихий, почти не слышный. По мне прям мурашки пробежали. И шаги по кухне, опять же. Мне стало боязно. Внезапно в моей комнате распахнулась форточка от порыва ветра. Ну все, подумал я, пизда мне. Призраки. Но сдаваться так просто я не собирался. Я тихонько потянулся к своему рюкзаку (всегда ношу его с собой) и достал оттуда первый попавшийся предмет — это был фонарик. Сжав его в кулаке и почуствовав себя немного уваереннее я тихо встал, медленно закрыл форточку, чтобы не шуметь, и пошел на кухню. Подкравшись к двери, я вдохнул поглубже и нажал выключатель… Эта дура Светка ходила туда-сюда по кухне, вздыхала и плакала, блядь.

Что такое ветер?
Перво-наперво, ветер — это движение воздуха из области с высоким атмосферным давлением в область с низвим атмосферным давлением. Но ведь этим все не ограничиавется.
Для кого-то ветер — это романтика, лето, море, развевающиеся волосы, звездное небо вдали от города, вместе лежать на пляже , смеясь, отплевываться песком, который ветром надуло в рот, вокруг ни души. Смотреть друг-другу в глаза, понимать друг друга без слов, объятия, поцелуи. Секс в арендованном домике на старой кровати, на которой трахалось неизвестно сколько молодых пар. Но кого это волнует? Есть только здесь и сейчас, только этот момент, момент жарких чувств, тихих стонов и нежных слов. Остальное все пустое, оно пройдет, как ветер, который тихо шелестит за старым окошком древнего домика в бывшем пионерском лагере, а ныне на базе отдыха.
Для кого-то ветер — это метель, снег летит в глаза, не давая разглядеть, что происходит в двух метрах от тебя. Дикий холод, пронизывающий до костей, настолько сильный, что если заблудишься впотьмах, то наутро найдут лишь окоченевшее тело, а заблудиться при такой пурге — как раз плюнуть. Спасает тебя лишь теплая одежда, да трос в руках, который, как путеводная нить Ариадны, ведет тебя в лагерь — единственное место на многие километры вокруг, где может выжить человек. Зато по возвращению ты сядешь за стол, заваришь себе чаю, добавишь в него чуточку коньяка, того самого, что друг тебе подарил перед отъездом сюда с напутствием вспоминать его, когда будешь пить, и с удовольствием будешь прихлебывать получившийся согревающий напиток, читая книгу про экспедицию на Южный Полюс, которую в дороге застала жуткая метель.
Для кого-то ветер — одинокие вечера дома, когда никуда не пойдешь, потому что во-первых — лень, во-вторых — прохладно, да и моросит немного. На улице стучит калитка, которую забыл запереть, лают собаки. Так не хочется закрывать калитку, ведь наверняка надо одеваться, но приходится. И ты высовываешь голову на улицу, примерно оценивая температуру, понимаешь, что если быстро пробежать, то простынуть точно не успеешь. И ты несешься к этой калитке, а ветер и легкая морось делают свое дело и ты через буквально пару секунд начинаешь замерзать. Подбегаешь к этой злосчастной калитке, закрываешь ее на самодельный шпингалет (большой такой, его твой отец сам варил из двух под руку попавшихся железяк) и мчишься обратно в дом. Забегаешь, а там тебя уже ждет заранее налитый тобой чай в кружке. И ты сидишь и пьешь чай и понимаешь, что так приятно слушать, как ветер шумит, сидя в теплом доме и попивая горячий чай, пусть даже и в одиночестве.
Наконец, для кого-то ветер — демон ужаса или карающая длань Господа. Всепожирающий ураган, несущий страх и трепет в сердца людей. Явление истинной сущности природы человеку, ее величия и мощи. С собой такое проявление ветра несет лишь разрушения. Всепоглощающая жадная сущность подхватывает любую вещь, любой предмет, который способна унести. Благоразумные люди в такие моменты прячутся от стихии в подвалах прочных зданий, погребах, в общем, чем глубже, тем лучше, потому что если природа наступает, человеку порой лучше отступить. После окончания стихийного бедствия среди людей возникает обычно более сплоченная атмосфера. Каждый человек старается помочь соседу, потому что знает, что завтра помощь соседа потребуется ему, да и сосед уже практически родственник после тех общих лишений, что пришлось претерпеть. Такого нельзя пожелать никому.
А для меня ветер — это анус бомжа.

Маленький Иван стоял перед отцом. Тот сидел на стуле в старой кухне с ободранными местами обоями (где-то кошкой, а где-то и самим Ваней в раннем детстве), старым столом, старой газовой плитой еще советского производства («Понадежнее всех этих новомодных будет» — любил говаривать отец Вани). Да и вообще состояние кухни, как и всей квартиры и всего дома оставляло желать лучшего. Ванина семья жила тут очень давно.
— Опять двойка? — строго и одновременно как-то устало спросил отец. — Снова по математике? Тебе самому-то не стыдно?
Иван не знал, что ответить на этот дурацкий вопрос. Он был парень рассудительный и логичный и понимал что сказать «не стыдно» нельзя, но сказать, что ему стыдно, Ваня не мог, потому что это оказалось бы враньем, а врать маленький двоечник не любил. Поэтому этот вопрос в итоге остался без ответа.
— И в кого ты такой непутёвый? — продолжал отец. — Я в жизни не получил ни одной двойки, дед твой, царствие ему небесное, тоже всегда отличником был, и в школе, и в ПТУ. Кто же из тебя вырастет-то?
Ваня хотел сказать «Космонавт», но передумал.
— А что я, виноват, что ли, что училка непонятно объясняет? — попытался встать в оборонительную позицию Иван.
— Не смей так неуважительно называть свою учительницу! — пресек его попытки оправдаться отец. — Её зовут Наталья Николаевна, так будьте добры, молодой человек, называть её по имени! Вы меня поняли?
— Угу. — ответил Ваня робко.
— А сейчас живо делать домашнее задание! И чтобы принёс мне на проверку! А пока не сделаешь — никаких мультфильмов и никаких гулек с друзьями!
Понуро малец пошел в свою комнату, сел за стол, такой же старый как и вся мебель в их квартире, обклееный наклейками с черепашками ниндзя, вкладышами «Турбо» (их Иван просто клеил клеем ПВА) и еще какими-то наклейками с изображением разных динозавров и каких-то зарубежных знаменитостей.
Открыв учебник, он начал пытаться вникнуть в материал, что давали им на последних нескольких занятиях.
-Ничего, — бубнил он себе под нос. — мы еще посмотрим, кто кого. Вы у меня еще все увидите. Да я сейчас выучу всё и все обалдеют завтра. Да я когда вырасту, все мной гордиться ещё будут!
— Меня еще всем в пример будут ставить! — думал он. — Да-да, меня! Ваньку-то Ерохина!